Новейший роман Сорокина представляет величавую панораму развалин: руины, камешки и камни, ржавые железяки, кости, фрагменты чего-то чуть распознаваемого - или глиняный черепок российского печного горшка, или обломок стенки, когда-то окружавшей Московию, но издавна разнесенной по кирпичикам. Сорокин сознательно отсылает читателя к «Дню опричника» и «Сахарному Кремлю», где происхождение данной нам, тогда еще целой, стенки тщательно описано.
И на этот раз занимается приблизительно этим же, чем до этого, - инвентаризацией имеющихся культурных кодов, сначала связанных с государственной и культурной идентичностью. Сорокин попеременно стилизует чуток ли не все имеющиеся в наличии жанры и языки российской, да и европейской, и американской словесности - былину, народную сказку, рыцарский и соцреалистический производственный роман, православную молитву, коммунистическую агитку, любовный заговор, репортаж, панегирический гимн - в честь теллура, очевидно, «хрупкого серебристо-белого металла», исполняющего все желания. Прием этот воспроизводится нескончаемо - в «Теллурии» 50 глав, но могло бы быть и 20, и 150, и 200.
Этот текст - собственного рода квест для читателя. Вот Виктор Олегович, надев узенькие солнцезащитные очки и ширнувшись теллуром, отчаливает в полет над Москвой и, зависнув над Болотной, следит, как сливают pro-тесто, а потом, пожевывая свой хвост, размышляет о кровососущем насекомом, не так давно поселившемся в его футляре. «Жизнь насекомых» и полет булгаковской Маргариты, да? - отрадно выяснит читатель цитаты и получает сходу две монеты. «Ох, и хороша лошадиная ярмарка в Коньково! Со всех концов света едут-поспешают сюда лошадники со своим живым товаром». Неужто Гоголь? Новенькая монетка летит в сундучок. А это искаженный Мандельштам («бессонница, гарем, тугие телеса»), Ахматова («лежат мозги, не ведая стыда»), а это битник Гинзберг! Сыплется золотой дождик. Вот и Пушкин с «Бахчисарайским фонтаном», лишь заместо дамского гарема гарем «живых удов» - ай да Сорокин… Тургенев, Бунин, Чехов, Блок, усредненная скандинавская сага, Толкиен… В том же ряду и злободневные детали: президент, отправившийся с журавлями в полет, эстрадник Поэт Поэтович Гражданинов, протестное движение. Сундук заполнен, отгадано ежели не все, то почти все - что все-таки далее? Вывернутые наизнанку и с отменной зоркостью описанные тут культурные коды, высмеянные политические реалии совсем не объединяют читателя и создателя, читателя и читателя, напротив - разъединяют, указывают на то, что все это (стихи, молитвы, протесты), без одного исключения, издавна перевоплотился в бессмысленный сор.
Мотив всеобщего распада, разъединенности подчеркивает и политическое устройство представленного в «Теллурии» мира, опосля кровопролитной войны меж исламской и христианской цивилизацией разбитого на автономии, а в еще большей степени - структура романа. «Теллурия» состоит из глав, не связанных общим сюжетом, сбитых совместно одним только длинноватым теллуровым гвоздем.
Теллуровый гвоздь, драгоценное и желанное наслаждение для всех жителей земли. Его забивают в темя специально обученные плотники, хотя можно пойти и к клепальщикам, они тоже вобьют гвоздь куда нужно - но риск погибнуть будет выше. Так как теллур небезопасен, не исключен летальный финал, но выжившим он несет счастье, воплощение надежд, а основное, воссоединение, цельность. Теллуровый гвоздь может посодействовать встретиться с погибшим мужем, с погибшим братом, с безупречным собой - одному из героев романа «под теллуром» досталось спасти из огня голубого котенка, иной - исполнить свое гос значимости назначение. Никакого другого, обычного, «человеческого» метода достичь гармонии и счастья, не считая наркотического, в «Теллурии» не существует, так как и на людей ее герои не очень похожи.
Псоглавцы и нимфоманки, путаны и готовые продаться девицы, палачи и жертвы, барыни и крестьянки, рыцари и священники, великаны и карлики, коммунисты и оппозиционеры - все склонились над дымящимся котелком, в каком варится голова человека. Еще несколько мгновений, и начнется пир.
В очередной раз Сорокин обрисовал, как население земли поедает себя.
Владимир Сорокин. Теллурия. М.: АСТ, Corpus, 2013